* * *
Красные овцы заката
Тихо бредут за рекой.
Вечер уходит покато,
Землю ласкает покой.
Вышли росиночки звёзды,
Тянется звёздная нить…
Нет, никогда не поздно,
Господа благодарить.
* * *
Время бывает смеяться,
Время бывает любить,
Радугой любоваться,
И по росинкам бродить;
Иволги слушать свисты
И трескотню дергача,
Гладить прожилки листьев,
На поцелуй отвечать.
И не мечтать о покое,
Преодолев перекат...
Время бывает такое —
С грустью глядеть на закат.
* * *
Годы уносят радость
И добавляют грусть.
Раны, свежие раны;
Голос ветров груб.
Нового здесь не встретишь,
Чистого не найдешь.
Вот и сегодня ветер
Листья вгоняет в дрожь.
* * *
Замерзает река, замерзает.
Замерзает река. Да.
И однажды в прозрачном зале
Будет тесно от снега и льда.
Будут тихие воды катиться,
Будут в омутах рыба дремать,
Будут в небе черные птицы
С болью встречный поток принимать.
Не живыми покажутся ели,
И следов не увидишь к стогу.
Будут нервно метаться метели
На лугах, на пустом берегу.
* * *
Люди-братья! — веков идеал —
Лишь красивое слов сочетание;
А на деле — смутометание:
За подъемом опять провал.
Что-то есть тяжелее слов —
Что нас делает одинокими,
Что выращивает жестокость,
Порождает вьюгу умов.
Эта тяжесть и есть борьба
За насущный кусок хлеба,
За парное тепло хлева,
За отсутствие штампа раба.
* * *
Есть такая болезнь — стихи.
И болеет ею не каждый;
И похожа она на жажду,
Чьи последствия.
Это то, что не может отстать:
То отпустит, то вновь нагрянет, —
Поиграет души гранями,
И в тоску окунет опять.
И как всякая немочь, она
Отклоняется лишь облегчением,
Безмятежным реки течением,
Рюмкой выпитого вина.
* * *
Душа рвалась к лазури поднебесной,
Душа рвалась к желаниям земным;
Все было внове, было все чудесно:
И первый поцелуй, и строчка аноним.
Куда-то все уходит незаметно,
Бокал любви почти уже допит;
И только сердце песню не допело,
Струна души по-прежнему звенит.
* * *
Больному к чему свобода?
Больному нужней покой.
Зачем у последнего входа
Кричать и махать рукой?
Добиться отсрочки - вольны ли?
Добавят ли дней ещё?..
А, впрочем, давно мы больные —
При видимой алости щк.
* * *
Скован цепями времени
Свыкся с этой землёй;
В силу дурного поверил бы,
Звёзд не будь надо мной;
И луговых купавок;
Так же ромашки вас.
Рук не будь этих ласковых,
Этих агатовых глаз.
* * *
По нездешней росе,
Средь нездешней травы,
Мне хотелось пройти
Напрямик, без тропы.
И, наверно, пройду
Окружён теплотой;
Но об этом уже
Не узнаёт никто.
* * *
Взлетел, упал, и нет тебя,
Ты промелькнул, как блеск зарницы;
Успел лишь к жизни приобщиться.
О мёртвых травы не скорбят.
Отход трубят, и зла в том нет,
Для нас закрытое решение;
Глянь на тумана воспарение,
С туманом справится рассвет.
И не тоскуй, идя в закат,
В земной закат необъяснимый;
Ты грубую накидку скинешь,
Полученную напрокат.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
Поэзия : Учебный год - Сергей Сгибнев Здесь нет слов о Христе. Но кто кроме Христа сможет направить и наставить учителей в их многотрудном пути? Лишь сверяя свои мысли с Иисусом смогут наши учителя преподать истинные уроки. И лишь христиане смогут полюбить так искренне, как любит нас наш Небесный Отец!
